Великие депрессии. Писатели
Н. В. Гоголь всю жизнь страдал маниакально-депрессивным психозом. В
состоянии мании у писателя было много энергии, сил, творческих
идей, которые воплощались в его ярких произведениях. Но проходило время, и
маятник качался в другую сторону – наступала черная полоса. В 19 веке
медицина была не в состоянии поставить правильный диагноз, а уж тем более - назначить правильное лечение.
В итоге врачи лечили Гоголя обертыванием в мокрую простыню, а его духовный наставник
пытался вылечить его очень строгим постом. Но эти методы так и не смогли облегчить душевные страдания
писателя.
Свой первый депрессивный приступ Гоголь пережил в Риме в 1840 году, когда
ему был 31 год. Свое состояние он описывает так: «Солнце, небо – все мне неприятно. Моя бедная душа: ей здесь нет приюта. Я теперь больше гожусь для монастыря, чем для жизни светской».
Но в 1841 году настроение его писем меняется на полностью противоположное: «Да, друг мой, я глубоко счастлив, я знаю и слышу дивные минуты, создание чудное творится и совершается в душе моей»; «Труд мой велик, мой подвиг - спасителен»; «О, верь словам моим. Властью высшей облечено отныне мое слово». Эти
строчки очень хорошо описывают два противоположных состояния, которые
характеризуют течение маниакально-депрессивного психоза - депрессии
и мании.
В 1842 году во время нового приступа депрессии, он пишет: «Мною овладела моя обыкновенная (уже обыкновенная) периодическая болезнь, во время которой я остаюсь почти в недвижном состоянии в комнате иногда на протяжении 2-3 недель. Голова моя одеревенела. Разорваны последние узы, связывающие меня со светом. Нет выше звания монаха».
В 1846 году состояние писателя становится настолько невыносимым, что "повеситься или утопиться кажется единственным выходом, похожим на лекарство". Со временем
депрессивные эпизоды учащаются и протекают все более тяжело - в письме к Жуковскому он пишет: «Что это со мной? Старость или временное оцепенение сил? Или в самом деле 42 года для меня старость? От чего, зачем на меня напало такое оцепенение – этого я не могу понять. Если бы вы знали, какие со мной странные происходят перевороты, как сильно все растерзано внутри меня. Боже, сколько я пережил, сколько перестрадал».
Во время последнего приступа болезни (декабрь 1851 – февраль 1852 года)
Николай Васильевич двое суток провел без еды и воды, стоя на коленях перед
иконами. Опасаясь за судьбу второго тома «Мертвых душ», Гоголь пытается
отдать рукопись графу Толстому, но тот отказывается, чтобы у Гоголя не возникло чувство, что ему не доверяют. Но опасения Гоголя были оправданы
- 11-12 февраля он сжигает все рукописи второго тома, и мировая литература
лишается... хочется написать "великого произведения", но об этом мы уже
никогда не узнаем. Вместе с рукописями исчезает смысл не только
творчества, но и жизни, и последующие 10 дней он угасает, глядя пустыми и
безжизненными глазами в никуда, так и не заговорив ни с кем до самой смерти.
Гоголь был фанатичным христианином, поэтому он избрал наиболее безопасный и
тихий способ смерти - он уморил себя голодом и смерть наконец то принесла
долгожданный покой, что подтверждают строчки последних писем: «Надобно ж умирать, а я уже готов, и умру…», «Как сладко умирать...»
Книги Хемингуэя называют учебниками жизни для мужчин. Одним из самых сильных произведений писателя по праву считается повесть «Старик и море». В ней настойчиво звучит лозунг – «Не сдаваться. Идти до конца. Побеждать». Сам образ автора представляется как воплощение жизнелюбия, сгусток заразительной энергии, которой хватало как на творчество, так и на
разнообразные увлечения. Однако творчество Хемингуэя было довольно
неровно, а увлечения заканчивались разочарованиями. Он всю жизнь носил маску, за которой скрывалась неистовая, но подавленная и болезненная душа, одержимая стремлением к гибели. Душа, прикосновение к которой, не принесло счастья ни одной из четырёх жён писателя.
В последние годы жизни Хемингуэя постоянно угнетала мысль, что он не сможет больше писать. Без этого он видел свою жизнь бессмысленной и невозможной. Его опасения были обоснованы - когда лауреата Нобелевской премии попросили сочинить пожелание на инаугурацию будущего президента США Джона Кеннеди, он в течение недели смог "родить" всего четыре банальных строки. Незадолго до рокового выстрела Хемингуэй обратился к одному из ближайших друзей со странным вопросом: "Что бывает с человеком, когда он вдруг осознаёт, что уже не напишет тех книг, которые поклялся написать?"
Хемингуэй неоднократно пытался покончить с собой. Дважды писателя видели заряжающим ружьё, к ложу которого была прикреплена предсмертная записка. Когда Хемингуэй летел в клинику Мэйо в Миннесоте, чтобы пройти курс шоковой терапии и избавиться от мучившей его депрессии, он пытался открыть люк и выброситься из самолёта. Во время дозаправки на земле Хемингуэя силой оттащили от вращающегося пропеллера. После курса терапии врачи клиники пришли к выводу, что писатель здоров, и отправили
его домой. Внешне он выглядел совершенно нормально, стал очень спокойным и внимательным к близким.
Но только внешне. Накануне самоубийства он лег рано. Утром, пока жена спала, писатель поднялся, прошел в комнату, где хранились охотничьи ружья, выбрал свой любимый дробовик "Аберкромби и Финч", вложил по патрону в оба ствола, вставил дуло в рот и нажал на курки большим пальцем ноги. Никакой записки с объяснением причины найдено не было.
Тяжелая наследственная аура Хемингуэя оказала пагубное влияние на судьбы его потомков. Первый сын Грегори стал трансвеститом. Для Хемингуэя, всю жизнь подчеркивающего свою мужественность, это было настоящей трагедией. Он заставил сына пройти 98 сеансов электросудорожной терапии, но это не помогло. Грегори был посажен в камеру за прогулки в голом виде, где
и скончался от сердечного приступа. Другой его сын - Патрик в 18 лет заболел шизофренией, но сумел излечиться
и уехал в Африку, где стал профессиональным проводником сафари. Брат писателя Лестер, который был моложе Эрнеста на шестнадцать лет, с детства боготворил брата и очень гордился им. Лестер пытался подражать ему во всем: тоже увлекся охотой и рыбалкой. Через год после самоубийства Эрни он написал книгу мемуаров "Мой брат Эрнест Хемингуэй", которая стала бестселлером. Лестер пошел до конца в своем подражании
своему знаменитому брату - в 1982 году он тоже застрелился из ружья.
Внучка писателя, Марго покончила с собой спустя ровно 35 лет день в день после гибели своего знаменитого деда. Марго,
обладая внешностью голливудской кинозвезды, в двадцать лет стала самой высокооплачиваемой моделью Америки, снялась в нескольких фильмах. К 1996 году, когда Марго исполнилось сорок пять, от ее прежней красоты не осталось и следа. Многолетний алкоголизм, булимия и депрессия, граничащая с тяжелым психическим расстройством, сделали свое дело, и она решила свести счеты с жизнью. Марго не любила крови, поэтому в качестве орудия самоубийства в отличие от родственников-мужчин выбрала сильнодействующее снотворное. Однако первым звеном этой цепочки самоубийств был не Эрнест Хемингуэй, а его дед по материнской линии. Он пытался свести счеты с жизнью, но, к счастью, неудачно. В 1928 году из пистолета застрелился отец писателя. По словам матери, покончить с собой его заставили навязчивые идеи о никудышном здоровье и большие долги.
Хемингуэй всегда хотел "запомниться людям как писатель, а не как человек, побывавший на войне, не как охотник, пьянчуга и кабацкий дебошир". Этот незаурядный человек понимал, что
растратил силы и изрядную часть своего дарования. Скорее всего, осознание горькой правды и заставило его утром 2 июля 1961 года нажать на курок. Грохот выстрела услышала вся читающая планета.
Известный американский писатель, покончивший с собой на сороковом году жизни. Его смерть кажется неестественной и нелепой. В творчестве Лондона ярко и отчетливо звучит гимн жизни. Герои его рассказов и романов – волевые и сильные люди, преодолевающие невероятные трудности. Они ставят цели, настойчиво идут к ним и всегда побеждают вопреки обстоятельствам. После его книг хочется жить. Жить сильно, не смотря ни на что. Материал для своего творчества писатель черпал из своей жизни – его биография читается на одном дыхании, как увлекательный приключенческий роман.
Жизнь писателя была очень нелегкой - в молодости он сменил множество профессий, исколесив всю страну. Он был устричным пиратом, моряком, бродягой, почтальоном, вместе с другими искателями счастья ринулся на Аляску в поисках золота. Он
много раз сталкивался со смертью, но только громко смеялся и плевал ей в лицо. Прежде чем первый рассказ будущего писателя был принят к печати ему пришлось потратить столько сил, что хватило бы на несколько жизней. Однажды он совсем отчаялся и, задумав покончить с собой,
сел писать прощальные письма. По счастливой случайности в это время пришел
его друг, уставший от жизни, не имеющей будущего - в то время тяжелый четырнадцатичасовой труд семь раз в неделю, за который платили гроши, был нормой. Джеку, который обладал великолепной аргументацией, удалось уговорить его
отказаться от самоубийства, и вместе с ним, видимо, и себя.
С детства Джек был подвержен приступам депрессии, но никто из многочисленных друзей и товарищей не знал об этом. Он всегда был полон кипучей энергии и жизни, даже в самые тяжелые моменты жизни улыбался и подбадривал других. Только сильная воля помогла писателю справляться с приступами уныния,
и он никогда не сидел, сложа руки. Работоспособность Джека поражала всех, кто его знал – зачастую он работал по 17-19 часов в сутки. За пятнадцать лет он написал столько, сколько многие не написали и за всю жизнь – полное собрание сочинений писателя составляет 40 томов.
Все что он делал, он делал в полную силу: работал – до седьмого пота, творил – сильными и крупными мазками, смеялся громко, до изнеможения, заражая остальных. Он жил среди вольной и щедрой природы Калифорнии и сам всю жизнь был вольным и щедрым по отношению к окружающим. Он по-настоящему любил людей и искренне верил в их честность и доброту. Своим бесстрашием, выносливостью и живучестью он напоминал медведя гризли – эмблему, изображенную на флаге штата.
К весне 1913 года он стал самым знаменитым и высокооплачиваемым писателем в мире, заняв место, принадлежащее Киплингу на заре столетия. В то же время был закончен самый грандиозный нелитературный проект в жизни писателя
- Джек купил огромный участок земли, решив провести здесь вторую половину жизни.
Здесь же строился большой дом, названный Домом Волка, было посажено 140 тысяч эвкалиптов.
Дом Волка был мечтой всей его жизни, на строительство его было затрачено несколько лет труда и 80 000 долларов – сумма по тем временам фантастическая. Но в ночь перед переездом случилось непоправимое – дом был подожжен недоброжелателями сразу с нескольких сторон. Джеку оставалось только смотреть, как огонь пожирает то, во что было вложено столько труда и души. На рассвете, когда все что могло сгореть – сгорело, он спокойно сказал: «Завтра начнем строить заново». Но дому не суждено было вновь появиться на месте пепелища – в эту ночь что-то сгорело в его сердце. Навсегда.
Тем не менее, этот год был одним из самых плодотворных в его творчестве. В это время
были написаны одни из лучших его романов «Джон ячменное зерно» и «Лунная
долина», но постепенно уныние все больше и больше заполняло душу писателя.
Как всегда работа помогала ему. В это время Лондон написал, наверное, свой самый необычный роман «Межзвездный скиталец». Проникнутый глубоким состраданием к человеку, тонкий и музыкальный, заставляющий жить несмотря ни на что. Бороться и всегда выходить победителем. (Тем, для кого слово «депрессия» не пустой звук настоятельно рекомендуется прочитать этот роман).
Все чаще наступают приступы безысходности, когда его великолепная воля и жизнелюбие полностью его покидают. Он стал помногу пить. Всего год назад, возвращаясь на пароходе с мыса Горн с востока, он взял с собой в путешествие кроме тысячи книг и брошюр, которые ему надо было проштудировать, сорок галлонов виски. «Когда мы пристанем
в Сиэтле, либо будет прочитана тысяча книг, либо исчезнут эти сорок галлонов». По окончанию путешествия, все
книги были прочитаны, а виски остался нетронутым. Но теперь все изменилось: виски было необходим, для того чтобы убить время. Казалось, ушло все – молодость, здоровье, ясность мысли. Болезнь заставляла его напиваться, чтобы забыться, но утром он просыпался, и все начиналось сначала.
Джек все больше разочаровывался в людях, которые его окружали. Неудачи продолжали преследовать его – внезапно оказались ненужными 140 000 эвкалиптовых деревьев, которые должны были через двадцать лет принести целое состояние – интерес к черкесскому ореху исчез. Рушились и другие начинания, связанные с сельским хозяйством, обострились отношения с дочерью. Всю жизнь он сталкивался с трудностями, но легко преодолевал их, они даже доставляли ему радость, придавая жизни некий аромат. Но он устал от жизни.
На содержание ранчо требовались деньги и деньги большие. Для этого он должен был писать, выжимать из себя ежедневную порцию – тысячу слов. Раньше он писал, потому что не мог не писать, сейчас это стало тяжкой повинностью. «Необходимость – вот что заставляет меня писать. Необходимость. Иначе я никогда больше не написал бы ни строчки. Так-то вот». Он скрылся в стенах своего кабинета, читая огорченные и сердитые письма – его последним романом «Хозяйка маленького дома» были недовольны как критики, так и преданные читатели. Появился страх. Страх сойти с ума. Мозг был истощен и не выдерживал изнуряющей работы,
но он был вынужден писать каждый день. Он боялся сойти с ума и молил дочь отчима Элоизу: «Если я потеряю рассудок, обещай, что не отправишь меня в больницу. Обещай».
Лондон понимал, что загнал себя в тупик и пытался вернуть себе ту неутомимую волю к жизни, которая всегда пылала в его глазах. В надежде, что солнце вылечит его черную депрессию, в июле 1916 года Джек с женой отправился на Гавайи. Но все было тщетно
- ничего не помогало. Оставалось одно – пить, пить и пить. Когда он вернулся, друзья не узнали его – он разжирел, лицо отекло, глаза потухли. Он, всегда имевший мальчишеский вид, выглядел гораздо старше своих лет.
Перед тем как уйти, он написал два прекрасных рассказа «Как аргонавты в старину» об Аляске и «Принцесса» - о Дороге, в которую он всегда верил, которая вновь возвращала его к годам, когда все еще было впереди. В ночь на 22 ноября 1916 года Джек покончил с собой. Утром его нашли на веранде в глубоком обмороке. Рядом валялись два пустых флакона с морфием и атропином и блокнот, весь исписанный цифрами – с вычислениями смертельной дозы яда. Врачи тщетно боролись за его жизнь, и около семи вечера его не стало.
Его тело кремировали, а урну с прахом предали земле в том месте, где Джек мечтал в труде и славе провести вторую половину своей жизни - на высоком и живописном холме на Ранчо Красоты. Он обрел покой, которого не имел при жизни. Уже навсегда. Так-то вот.
- известный американский прозаик. В течение 40 (!!!) лет Вильям
злоупотреблял алкоголем - выпивка для него была, по его выражению, "ежедневной
промывкой настроения". В возрасте 60 лет у Стайрона внезапно возникла
совершенная непереносимость алкоголя, и всего один глоток вина вызывал тошноту,
состояние одурения. Без ежедневной порции алкоголя, у Стайрона стала
развиваться тяжелая депрессия, а настроение за шесть месяцев ухудшилось настолько, что
появились мысли о самоубийстве. В 1990
выпустил свою "Зримую тьму", в которой ярко описал свою борьбу с депрессией
|
