Истарии о Суициде
Истария про дороги и бездорожье
Когда
государство начинает убивать, оно всегда называет себя Родиной. Август
Стриндберг
Город - это чистый лист бумаги, на котором
можно написать любой иероглиф. Мао Цзе Дун
Даже маленькая ложь порождает большое
недоверие. Генрих Мюллер
устами Броневого
Одна смерть –
это трагедия, а миллион смертей – это статистика.
Иосиф Сталин
Правительствам повезло, что люди не умеют
думать. Адольф Гитлер
Однажды, на прекрасной голубой планете появилась раса людей, поделившая
всю планету на множество участков, которые они называли "моя родина",
"мое отечество", "моя отчизна" или
просто "го-су-дар-ство".
Государство заботится о своих гражданах - в первую очередь оно строит
для них замечательные дороги. Сколько этих дорог, узнать не сложно -
достаточно открыть любой рубрикатор профессий. Государство
утверждает, что любой гражданин может выбрать
свою дорогу, а также скорость и способ передвижения. Но все это - всего лишь
иллюзия - ведь государство заинтересовано в том, чтобы граждане сделали
единственно правильный выбор,
поэтому оно регулирует людские потоки с помощью запрещающих и разрешающих
знаков
(хотя, хорошие деньги легко убирают с пути любые знаки), определяет
скорость передвижения и число граждан на каждой из дорог. Иногда государство
закрывает некоторые дороги (особенно эта мера была популярна в бывшем СССР).
Все дороги обнесены высокими стенами, а на обочине
стоят надсмотрщики, подгоняющие идущих - иногда пряником, а иногда и кнутом.
Раньше надсмотрщиков можно было узнать по специальной форме, сейчас же они
замаскировались, но их выдает манера речи - раньше они начинали свои фразы со слов: "Вы должны",
сейчас же со слов: "Вам нужно" - ведь государство всегда
знает, что Вам нужно. А если Вы уедете из России в демократические страны,
вы услышите более мягкое: "Вы можете...", после чего вам
предложат на выбор несколько стандартных вариантов, из которых правильный - только
один. Так что не волнуйтесь - все под контролем. В любом случае - вы
сделаете правильный выбор.
Вернее, единственно правильный выбор.
Государство постоянно строит для своих граждан новые дороги, хотя на самом
деле оно просто делит одну старую дорогу на несколько новых. Например,
однажды дорога "для врачей" была разделена на пять отдельных дорог, а
затем таких дорог
стало несколько десятков. Сначала стены между дорогами были невысокими, и
врачи могли переговариваться между собой или даже переходить на соседние дороги. Но
позднее врачам, идущим по разным дорогам, запретили
разговаривать друг с другом - сейчас они общаются с помощью записок, которые называются "истории
болезни".
Нередко послушные граждане, которые много лет спокойно шли по
своей дороге, вдруг понимают, что они больше не хотят идти дальше. Что им нужно все
менять. Но как? Назад не повернуть - ведь все дороги с односторонним
движением. С одной стороны, вроде бы можно перейти на соседнюю дорогу, но с
другой - по мере продвижения вперед, стены вдоль дорог
становятся все выше, и перелезть через них очень не просто. Тем
более что граждане, идущие по одной дороге, объединяются в шайки
(с большой дороги), которые день и ночь рыскают
по дорогам и не пускают к себе чужаков. Стать членом шайки не так
просто - нужно пройти через сложный обряд посвящения. Во главе шайки стоит
атаман, который строго следит, чтобы все члены шайки жили строго по
понятиям. Внутри
шайки идет постоянная борьба за место атамана и его приближенных, и тех, кто
в этой борьбе побеждает, называют Победителями, а остальные становятся
Неудачниками. Поскольку количество мест в шайке строго ограничено, то
Неудачников гораздо больше, чем Победителей.
Хотя, в государстве есть несколько больших шаек, в которые берут всех. Ее члены носят гордое имя пат-ри-о-ты. Шайки
патриотов постоянно грызутся между собой и делают для своего государства
все. Патриоты другого
государства, в свою очередь, делают тоже все - но только для своего
государства. Патриоты считают свою работу очень важной, но если вы подниметесь
над землей и посмотрите вниз, то увидите, что натужные векторы усилий патриотов разных шаек и стран направлены в разные стороны и
при сложении дают ноль - то есть деятельность патриотов в масштабах планеты
не имеет никакого смысла. Впрочем, это
известно давно - еще Франклин говорил: "Патриотизм - это последнее
прибежище негодяев".
Граждане, которые не могут или не хотят вступать в шайки, нередко оказываются на обочине дороги,
и им приходится просить милостыню. Обычно идущие подают очень плохо, ведь
они смотрят не по сторонам, а вперед, по направлению своей цели. Хотя
именно с обочины видно, что цели впереди никакой нет, а все дороги через
60-70 километров сливаются в одну. За состоянием этой дороги государство
совсем не следит - она без покрытия, с глубокими ямами и колдобинами,
поэтому идти по ней чрезвычайно сложно. И самое неприятное, что эта дорога
ведет к обрыву, у которого почему-то нет предупреждающего знака. Поэтому
многие граждане не знают (или забывают) про
этот обрыв. А когда они к нему подходят, то пытаются сделать тысячи вещей,
на которые у них раньше просто не было времени. Но сейчас это делать уже
слишком п о з д н о.
Некоторые граждане, которым надоело идти по своей дороге, говорят, что они не выбирали дорогу - ведь в семнадцать лет они не знали, чего
хотят, поэтому выбор за них делали родители. Но что делать? Закон есть закон.
А в любом государстве незнание закона не освобождает от ответственности.
Другие говорят, что человек - существо разностороннее, и не может
всю жизнь идти по одной дороге, что в прошлом многие люди легко переходили с
одной дороги на другую и везде оставили свои следы, а иногда даже сами
прокладывали новые дороги. Но государство говорит, что то было раньше, а
сейчас есть хорошие дороги, высокие стены и строгие правила.
И, конечно же, государство строит дороги не только в сфере образования и
профессиональной деятельности, но и во всех других. Например, в любви.
Так, каждой любящей паре заботливое государство предоставляет отдельную дорогу.
Но нередко любовь проходит, и в этом случае мужчине
(конечно же - неофициально) разрешается, не
показывая поворота, свернуть налево или даже заехать в придорожный бордель.
А еще
есть у государства Церковь, которая утверждает, что любовь вне брака - это
проституция. Но, если вы подниметесь над землей и посмотрите вниз, то
увидите, что как раз брак без любви - это узаконенная проституция. А любовь всегда
остается любовью.
Но есть у государства одна большая проблема - это "неправильные" граждане, которые не
хотят идти по этим замечательным дорогам. У некоторых это просто не получается.
У других - слишком мало сил. Есть граждане, чьи цели
(страшно сказать) не совпадают с целями
государства. Некоторые граждане не хотят становиться членами шайки, и
оказываются на обочине. Конечно, государство старается мотивировать своих
граждан: у него есть СМИ, Церковь, силовые и прочие структуры,
но это не всегда помогает. Некоторые граждане говорят, что
им не подходит ни одна из существующих дорог и им хочется идти только своей дорогой. Но это строго запрещено -
государству вообще не понятно, зачем идти своей дорогой. Что оно, зря,
что ли, столько прекрасных дорог понастроило?
До второй половины двадцатого века государство решало этот вопрос с помощью силы,
а потом наступили времена демократические (правда,
наступили они на Западе, а не в России), и силовые методы
ушли в прошлое. Сначала государство стало искать новые способы воздействия,
но потом увидело, что все и так
хорошо, потому что бездорожные граждане сами решают эту проблему. Они
просто кончают с собой. Конечно, с одной стороны, государство это не одобряет:
Церковь самоубийц проклинает, общество вообще за людей не считает, а
СМИ находит выгодные для государства причины самоубийства. Но, с другой стороны - государство как бы не
против, и предпочитает вообще не говорить на тему самоубийства. Ну,
был человек, и нет человека. Сам виноват. Не смог найти свою дорогу в жизни
(и это при таком-то выборе).
Хотя давно известно, что проблему самоубийств можно
решить, если решать ее на государственном уровне. Хотя, какая же это проблема? Все
ведь нормально. Ну, кончает с собой по официальной статистике на Земле 1
000 000 человек каждый год. А в 2020 году их будет 1 500 000. Ну, попадают в официальную
статистику только явные случаи, а реальная цифра отличается от официальной в
четыре раза. Ну и что? Все же нормально. Кто может, тот идет. Кто не может, тот
не с нами. Мы еще новых дорог понастроим с высокими стенами.
Мы же все делаем для людей, а те, кто убивает себя, это же не люди -
это самоубийцы.
Так что идите, граждане. Идите, милые.
И делайте свой выбор, господа.
P.S. Кстати, многие почему-то забывают, что
- все дороги, так же как и само понятие "государство", существуют только в
умах людей, а высота заборов прямо пропорциональна ограничениям в уме.
- если выбрать одну из многочисленных стандартных дорог и соблюдать все
правила, то с Вами не случится ничего плохого.
P.P.S. И ничего хорошего
Истария про профессионалoff
Известно, что каждый человек может изменить свою жизнь,
если полностью возьмет за нее ответственность. Раньше сделать это было не
так сложно. А потом наступила Эпоха Профессионалoff.
Профессионалом становится человек, который берет
какой-то маленький аспект жизни, разбивает его на крохотные кусочки и
изучает их в течение нескольких лет по системе, одобренной государством. После
этого он получает от государства бумагу, дающую ему священное право брать
полную ответственность за этот аспект жизни у других людей, которые легко доверяют профессионалам
свои жизни.
А как тут не доверить, если
везде висят плакаты: «Доверяйте только профессионалам».
Хотя некоторые исследования показывают, что только 8% профессионалов
находятся на своем месте, а профессиональная деятельность остальных имеет
мало общего с их жизненными
задачами, целями и способностями, о которых они пытаются забыть
(ну, то есть подавить). И не удивительно, что
чумой 21 века стала именно депрессия (от лат.
depressio - подавление).
Когда человек рождается, его встречают руки
профессионалов, когда он умирает, его тоже провожают
профессионалы. А между рождением и смертью лежит жизнь, разбитая на множество кусочков.
И за каждый кусочек отвечает профессионал. И нет ничего удивительно в том,
что все больше людей заболевают шизофренией (от греч.
schizo-расщепляю + phren-ум,сознание)
С каждым годом этих кусочков становится все больше, так
же как и различных профессионалов. Ну, например, у каждого человека есть так
называемое здоровье, за которое раньше отвечал один единственный врач.
Однажды здоровье разделили на телесное и душевное, а потом тело и душу
разбили на множество кусочков, и каждый кусочек отдали отдельному
специалисту. И вот, все специалисты говорят, что
все органы, за которые они отвечают, абсолютно здоровы, следовательно, должен быть
здоров и сам человек. Только вот человеку почему-то становится все хуже и
хуже. :( Может быть это происходит потому, что врач
отвечает вовсе не за здоровье человека, а за его нездоровье (ну, то
есть за болезнь). А за здоровье отвечают врачи в некоторых
восточных странах, где человек платит своему врачу только в том случае,
если он здоров. Когда же он заболевает, врач перестает получать деньги до полного
выздоровления пациента. :)
Как вы понимаете, такое же разбиение на кусочки происходит во всех
других областях жизни человека. В итоге, жизнь большинства людей перестала быть
целой и принадлежит вовсе не им, а профессионалам. А что Вы можете сделать с тем,
что Вам не
принадлежит? Люди больше не могут взять ответственность за свою жизнь, и
поэтому некоторые пытаются взять ответственность за свою смерть.
P.S. Естественно, что ни государство, ни профессионалы не виноваты в
самоубийствах. В самоубийствах вообще никто не
виноват - просто есть закон причинно-следственной связи, который
приводит конкретного человека к самоубийству. И он в этом тоже не виноват. А
слова "вина", "виноват" - это всего лишь оценки,
которые имеют отношение ни к объективной
реальности, а к субъективной реальности того, кто оценивает. И получает от этого
вполне реальную выгоду.
Истария для Лены
Смерть
Все происходило как обычно. Сначала было плохо. Потом очень плохо. Потом вообще
нестерпимо. Но ему было не привыкать - ведь раньше он как-то выбирался. Рано
или поздно. Если и говорят, что самоубийцы - слабаки, то это было точно не про
него. Он пробовал. Он действительно пробовал идти многими путями. Он боролся. По крайней мере, тогда, когда были силы.
А когда сил не было, он ждал. Иногда мучительно долго. Но сейчас все пути
сошлись в одну точку, и из этой точки не было выхода. Он знал это точно.
Ждать он не мог. Даже до завтра. Тем более что завтра должен был наступить
его 31 день рожденья. А дни рождения он не любил больше всего. Он не хотел
умирать. Он очень не хотел умирать. Тем более так. Но еще больше он не хотел
жить. У него просто не было сил жить. Совсем.
Не было сил ждать, и часы на стене отмеряли время, которое ему уже не
принадлежало. Его жизнь закончилась. Вообще, все закончилось. Назад пути не
было. Вперед тем более. Зачем тянуть еще? Пора. Он шагнул вперед. Веревка
врезалась в шею. Стул с громких треском упал на
пол, но этого он уже не услышал. Все заслонила боль. Время
остановилось. Почему же так больно? Если бы он знал, то выбрал бы
другой способ ухода. Но раньше он не знал, а сейчас было уже поздно.
Прошла вечность, полная боли. Потом еще одна вечность. Потом все
исчезло. Он умер.
После смерти
…потом началась вся эта девидкоперфильдовская муть, про которую вы уже
столько раз читали - про то, как он смотрел на все происходящее со стороны.
На свое мертвое тело. На своих близких, которые вызывали скорую. На
равнодушных и усталых санитаров, увозивших его тело в морг. Он кричал, он
пытался объяснить, что он не умер. Да, он действительно хотел умереть, но
остался жив. И теперь все будет хорошо. Ведь он здесь. Рядом. Но его никто
не слышал.
А потом время исчезло
Он был в месте, которое не принадлежало ни этому, ни другому миру. Он
вспомнил слова: "И откроется тебе природа всякой вещи" и понял, что они наиболее близко описывают реальность. Вернее нереальность.
Сейчас он видел, что
происходит после смерти с другими людьми. Вернее, он сам был всеми этими
людьми. Больше всего его интересовало, куда попадают самоубийцы после смерти. Какая же из религий говорит правду.
Он видел, как самоубийцы-мусульмане попадали в джаханнам, где в одеждах из жидкой смолы, в окружении огня глотали кипяток.
Китайцы оказывались в Дийю, где главный судья Циньгуан-ван, узнав в
несчастных
самоубийц, отправлял их обратно на землю в облике голодных демонов,
откуда они попадали в город "напрасно умерших" Вансычен. Индусы падали в
Нараку, где в глубокой пылающей яме демоны раздирали их
тела раскаленными щипцами на куски, сбрасывали их на вершины деревьев, а затем варили в масле.
Самоубийцы-иудеи горели в темной яме Шеола, покрытые пылью и пожираемые
червями. Самых больших грешников поджаривали между двумя
ледяными горами, поэтому они страдали как от жары, так и от холода. Некоторые из них втайне от демонов-надсмотрщиков набирали снег и бросали его в
огонь, на время уменьшая нестерпимый жар. Вообще, в Шеоле было лучше, чем в
других адах, поскольку в субботу здесь был санитарный
день. А как же? Суббота - она ведь и в аду суббота.
С христианами было не все так
однозначно - более простые души жарились на огромных сковородках. Души,
знакомые с книгой Апокалипсиса, попадали в озеро серного огня. Души более
образованных христиан, по-видимому, знакомых с итальянской классической
литературой, превращались в деревья, на которых раскачивались их
обезображенные временем и смертью тела, вызывая у них ужас и отвращение.
Так значит, все религии говорили правду. Все эти многочисленные представления о жизни после смерти, включая даже мелкие предрассудки,
исполнялись здесь один в один. Все религии были истинными, и воистину каждый получал по делам и вере своей. Он много раз убеждался, когда был
жив, что люди сами
создавали
свою жизнь представлениями в своем уме. Что мысль полностью творила их
внутреннюю реальность, а затем становилась внешней нереальностью. Так значит,
ничего не меняется и после смерти.
Но почему же все эти люди убили себя? Он увидел множество рек, несущих свои воды к
бескрайнему Океану, имя которому Непостоянство. Он видел, как люди
отгораживали
забором маленький кусочек мира, где находилась их работа, которую они
называли любимой; их тело, которое они считали вечно молодым; их близкие, которых они
любили. И, конечно же - деньги, деньги, деньги, которые
они любили больше всего.
И он видел, как спустя мгновение
близкие уходили к другим или умирали, и им не могли
простить ни их уход, ни их смерть. Как любовь, которая казалась
вечной, превращалась в ненависть или в равнодушие. Как лучшие друзья
становились врагами. Как любимая работа становилась ненужной и
неинтересной. Как тело покрывалось морщинами. Как деньги переходили в
руки других людей. Как все менялось в этом лучшем из миров, где есть единственное
постоянство - изменения. И когда из мира людей
что-то уходило, они считали, что потеряли то, без чего их жизнь
никогда не будет иметь смысла. Они
думали, что потеряли это навсегда. Так же как до этого думали, что обрели
это навсегда. Навсегда. Никогда. Слова, не принадлежащие миру людей, где
меняется и проходит абсолютно все. Впрочем, не только в мире людей.
Он видел, как в мире богов Крон оскопляет Урана, а потом отступает под
натиском Зевса и богов-олимпийцев. Как Зевс становится Юпитером, а через
несколько столетий отдает свой жезл династии Иегова, позиции которой в последнее время
значительно пошатнулись. Но боги, в отличие от людей, не могли
закончить свою жизнь самостоятельно. Они просто приходили, жили в умах людей
и, когда приходило время, уходили, освобождая место новым богам.
Ему стало интересно, что же изменилось на Земле после его ухода. Он
видел, что все уже поняли причину его самоубийства. Что ж тут непонятного: с
работы уволили, девушка любимая ушла. Вот и не выдержал. Все логично.
Интересно. Получается, что если бы он не покончил с собой, это было бы в
некотором роде нелогично. А так, всем все было понятно. Всем, кроме него. Он никогда не стал бы кончать с собой из-за такой ерунды. Он знал, что когда-нибудь будет и новая работа, и новая
девушка, и новая жизнь.
Он убил себя по другой причине. Он думал, что потерял
свое "я". Никто об этом не знал. Да и он сам не знал, а когда узнал, было уже
слишком поздно. Ну что значит потерять свое "я"? Что он на самом деле потерял? Ведь
сейчас он был самим собой, не имея ничего, даже тела. А его "я",
состоящее из постоянно меняющихся привычек, привязанностей, впечатлений,
ожиданий, растаяло как дым. Получается, что он терял не свое "я", а то, к
чему был очень привязан. А на месте потерянного образовывалась пустота,
которую ему нечем было заполнить. Но именно на месте этой пустоты должно было появиться его
настоящее "я". Он понял, что только
потеряв свое ложное "я", пройдя через всю эту боль освобождения от
иллюзий, он мог стать самим собой. Но тогда он не знал этого и решил покончить со всем раз и
навсегда.
Он посмотрел на свою жизнь. Потом взял ее, как берут карту из колоды. Под
ней лежала еще одна карта. И еще одна. Он начал считать карты, но
скоро сбился. Странно, но все карты в колоде были
одинаковыми. Он видел, что из жизни в жизнь решал одни и те же проблемы, сталкиваясь с одними и теми же людьми. И практически каждый раз он кончал жизнь самоубийством.
Причем одним и
тем же способом. Черт возьми, ему казалось, что он сделал свой выбор. Сколько
времени он потратил на то, чтобы выбрать способ самоубийства. Как тщательно взвешивал
все за и против. Сначала он хотел отравиться, но тщательно изучив эту тему,
понял, что это очень ненадежный способ. Падение с высоты, поезд или пистолет он не рассматривал,
потому что видел, что после этого происходит с телом человека. И только после нескольких лет
размышлений он решил повеситься. Но сколько времени и сил на
это ушло. А оказалось,
что все было уже решено.
Он взял еще несколько карт, и увидел, что в нескольких жизнях он
выбрал другой способ ухода. В
Пенджабе он бросился под поезд, на Сицилии утопился, а в Техасе
разнес себе голову из револьвера. Но и там он не выбирал - он поступил так, потому
что так поступали все местные самоубийцы, и ему даже в голову не пришло выбрать другой
способ и отойти от местной традиции.
Теперь он перебирал карты, покрытые пылью Средневековья. В тех жизнях он
не мог покончить с собой, поскольку знал, что в этом случае его имущество
заберет государство, в результате его семья умрет от голода, в сердце забьют осиновый кол, а
тело скормят свиньям. Но, так или иначе, по какой-то причине ни в одной из жизней
он не доживал до сорока лет: его несколько раз сжигала на костре святая
Инквизиция, как бесноватого. Иногда его убивали, причем чаще всего душили.
Иногда он сам умирал от удушья. И самое главное - все его многочисленные
жизни были глубоко несчастными. Так же как и его последняя жизнь. Последняя?
И тут он понял, что родится и снова проживет свою несчастную жизнь еще и еще раз. Это было ужасно. Это было нельзя. Это
было невозможно.
Он не хотел жить одну и ту же жизнь бесконечное число раз. Он готов был
поверить в Бога, в черта, в кого угодно, кто вытащит его из этого круга
перерождений. Выпустите меня. Нет. Нет. Н-е-е-е-т.
Карты выпали из его рук, и он увидел шахматные фигуры.
В последней жизни он очень любил играть в шахматы, а сейчас смотрел на
жизни других людей, и понимал, что 32 фигуры и четкие шахматные правила -
настолько жалкое подобие того, что происходит в реальной жизни с ее
бесчисленными фигурами, законами и правилами. Хотя, постойте-ка. Какие правила?
Какие законы? Сейчас он ясно видел, что в жизни нет никаких правил и
законов. Он всегда думал, что человеческая жизнь подчинена правилам, которые
так хорошо научилась описывать психология. Что окружающий мир живет по
законам, которые открывает современная наука. Но сейчас он видел, что
никаких правил и законов не существует. Что все правила и законы люди
придумывают сами. А у их жизни, находящейся в узких рамках этих правил, не было
ни малейшего шанса
стать другой. Люди сами определяют правила своей игры. Хотя чаще всего
безропотно принимают чужие.
Только сейчас он понял слова: "Закон внутри".
И это касалось всего. Даже времени. Он всегда считал, что время течет по строго определенным законам. Но
теперь-то он ясно видел, что времени не существует, и не понимал,
почему люди считали время таким реальным. Все события перед его
взором совершались одновременно, а их кажущаяся последовательность была
догматом, в который люди верили больше всего.
Он посмотрел на свою прошлую жизнь. Был ли у него шанс, если бы он в тот
вечер остался жив? Он продолжил свою шахматную партию. Получалось, если бы
он тогда не повесился, это произошло бы через два года. Просто такие были
правила его игры. Так. Опять правила. Но почему ни разу в жизни ему не
пришло в голову изменить правила игры. Вернее, он пробовал менять их много
раз, но делал это тоже по правилам. Но в мире без правил и ограничений
перед ним лежали тысячи новых путей. Обычно, в его жизни из каждой
ситуации вело два пути, и он долго выбирал, как ему казалось, единственный
правильный путь, тщательно взвешивая все "за" и "против". А в
последней ситуации все было "против", и он не нашел ни одного "за",
чтобы продолжать жить. Но сейчас он ясно видел, что из каждой ситуации вело
множество путей.
Почему же он раньше этого не знал? Как бильярдный шар после удара кием
сталкивается с другими шарами и падает в лузу, так же он катился по этой
жизни. Не выбирая - думая, что выбирает. Не зная - думая, что знает. Но
теперь-то он действительно знал. Стоит лишь один раз осознанно выбрать
другой путь, прервав эту череду причин и следствий, уходящих в
бесконечность, и все произойдет по-другому.
И в этот момент перед его взором появились мужчина и женщина,
занимающиеся любовью. Они были настолько прекрасны, что он принял их за
богов. Мужчина закрыл глаза и застонал. Их тела стали одним, и его горячее
густое семя забрызгало ее лоно. Их лица приблизились, и он увидел, насколько
прекрасно лицо мужчины, и понял, что любит этого человека больше всего на
свете. Лицо женщины вблизи показалось ему неприятным, и он почувствовал к
ней ненависть. В этот момент их лица и тела заслонили весь остальной мир, и вместе
с жаром семени он обрел новую форму. Хотя, почему он? Это была
Она
Роды были очень тяжелыми. Пуповина перехлестнула шею, и она едва не умерла от удушья. Акушерка, помогавшая ее появлению на свет, долго заставляла ее
сделать первый вздох. Она закричала, захлебываясь криком. Она все помнила и знала,
что ей нужно делать дальше.
Но оказалось, что у ее
родителей были свои планы на ее жизнь. Они пытались научить ее тому, что ей не принадлежало.
Их одобрения и запреты, их добро и зло казались ей нелепыми, и она не могла
их принять. И эта жизнь, которую они ей навязывали, тоже ей не принадлежала и была как две капли
воды похожа на ее прошлую жизнь. И на множество предыдущих. Она пыталась
объяснить им это, но они не понимали ее языка. Они общались между собой с
помощью понятий, а этого языка она еще не знала. Она плакала, пытаясь
объяснить, чтобы они не поступали с ней так. Она хотела, чтобы ее оставили в
покое. Но все было бесполезно.
Она знала, что они в этом не виноваты - они просто пытались передать ей
то, что когда-то передали им их родители, и эта линия передачи уходила в
бесконечность.
Она решила, что не будет их за это осуждать. Просто она выучит их язык, и все им объяснит. И тогда они поймут. И все будет замечательно.
Когда она выросла, она забыла все, что
помнила после рождения. Теперь-то она точно знала, что именно родители
сделали ее несчастной, и ненавидела их. У нее были тяжелые депрессии, и она
проходила курс психоанализа. Иногда у нее возникали беспричинные приступы
удушья, которые о чем-то ей напоминали. Словно она приближалась к чему-то
очень страшному. Как будто ей надо что-то вспомнить, что-то сделать не так.
Но что вспомнить? Что сделать? Во время психоанализа она вспомнила несколько
ситуаций из детства, после чего ее приступы стали слабее. Ее психоаналитик
считал, что они нашли причину, но ее не покидало ощущение, что ей нужно
попасть дальше. Что названная причина - всего лишь следствие другой причины.
Но где это начало? Когда она пыталась представить это, ей казалось, как
будто она начинает сходить с ума.
Хорошо, что в это время ей попалась большая статья "Что такое дежа вю", в
которой медики и психологи просто и ясно все объясняли. Это ее успокоило.
Как хорошо, что она родилась в 20 веке. Где современная наука может все объяснить.
Где есть амитриптилин. Честно говоря, она не понимала, как люди прошлого
жили без антидепрессантов. Наверное, они были очень несчастливы. Хотя в
большом альбоме с портретами старых
мастеров, которые она очень любила рассматривать, люди из прошлого вовсе не
выглядели несчастными.
Она часто думала о самоубийстве. Когда-то это были спокойные,
последовательные мысли, а когда-то - заслоняли все остальное. Но она не могла понять, почему, как только люди узнавали о
ее мыслях, ее сразу считали сумасшедшей. Она оставила
попытки найти себе собеседника и доверяла свои мысли только дневнику, на первой
странице которого были выведены слова Камю: "Есть лишь одна
по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства.
Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит ответить
на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир три
измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями -
второстепенно". Вообще, отношение к самоубийству напоминало ей
отношение к сексу. Люди редко говорили о
сексе, а если и говорили, то делали это настолько неестественно и странно, что ей сразу становилось стыдно.
Но ведь тема сознательного ухода из жизни - это тоже тема для обсуждения. Неужели
она никого не волнует? Может быть, она одна такая? Ненормальная. Эти мысли
сильно беспокоили ее, и когда она намекнула о них своей матери, та сказала,
что ей нужно срочно обратиться к психиатру.
В психоневрологическом диспансере ее встретил дядька с равнодушным лицом и пустыми глазами, которому,
как ей показалось, самому надо было лечиться. Она видела, что ему было
абсолютно на все наплевать. Ей было очень неуютно под его
взглядом и совсем ничего не хотелось рассказывать. Но она пересилила себя и все рассказала.
Он задал ей несколько вопросов и выписал столько таблеток, что
после нескольких недель она уже не думала о самоубийстве. Она вообще ни
о чем не думала, а просто лежала и хватала ртом воздух. Словно равнодушная ко
всему рыба, выброшенная из
воды.
Она покончила с собой, когда ей было 29 лет, наглотавшись таблеток. Ее
родители сохранили это в тайне, и ее смерть, как и смерть миллионов других
людей, не попала в официальную статистику самоубийств. Родителей можно
было понять, ведь они продолжали жить в мире людей, где самоубийц людьми не
считали. Но ее уже не было в этом мире и
когда время исчезло,
она поняла, что у нее все получится. Теперь-то она
знала. Она точно знала. Она появилась в этом мире пять месяцев назад.
И теперь каждое
утро просыпалась, когда женщина, которую она уже совсем скоро будет
называть мамой, гладила себя по животу и говорила ей:
Лена. Леночка
Я знаю, что ты родилась в феврале 1990 года. В прошлом году ты поступила на журфак. У тебя бывают глубокие
депрессии. Иногда у тебя появляются резкие боли в желудке, и одновременно начинает тошнить, и врачи
не знают, что это такое. Ты часто думаешь
о самоубийстве, но никому об этом не говоришь. Я знаю, что сейчас ты читаешь
эти слова и понимаешь, что это про тебя. Я
знаю, что именно сейчас своими мыслями, словами
и действиями ты определяешь свое будущее. Так же как в прошлом определяла
свое настоящее. Но это не повод для вины - это повод для ответственности. Я знаю, что зная причину, можно
всегда изменить
следствие. И еще я знаю, что сейчас ты тоже знаешь. Лена. Леночка.
© Гетсби 2007.
* Истария
- в отличие от истории, которую всегда пишут победители, происходит от
славянских слов исстари, старъ. По другой
версии, от слова старица - "прежнее, изначальное русло реки".
Родственно древневерхненемецкому staren - "неподвижный взгляд" и
нововерхненемецкому starr - "недвижимый"
|
